Поздней осенью 1964 года в дом номер двенадцать по
Бережковской набережной в городе Москве вошел человек в сером пальто с
поднятым воротником. Он позвонил в квартиру с табличкой 126 на двери.
Долго никто не открывал, потом звякнул замок, и дверь медленно приоткрылась.
– Фанни Марковна? – спросил пришедший и, не ожидая ответа, сказал, – здравствуйте! Я Соколов. Я вам звонил.
– Ах, да, да… – засуетилась хозяйка. – Проходите, проходите.
Человек, назвавшийся Соколовым, не сразу шагнул через
порог вслед за хозяйкой. Медленно опустил воротник пальто, снял кепку,
начал расстегивать пуговицы и, только когда старушка оглянулась, сделал
шаг в прихожую. Он понимал: разговор будет тяжелым, но его надо начать.
Его надо было начинать много лет назад.
Генерал-майор Всеволод Соколов служил в Главном
разведывательном управлении. Месяц назад он поднял архивные дела,
связанные с так называемым проектом МСКП. Что он знал тогда о проекте?
По существу – ничего. Слышал как-то от ветеранов, что в 30-40-е годы в
США и в Европе работала мобилизационная сеть коммерческих предприятий
Разведуправления Красной Армии, сокращенно МСКП. Руководил ею корпусной
комиссар Стефан Мрочковский, репрессированный то ли перед войной, то ли в
войну. А про репрессированных даже после смерти Сталина в 50-е годы в
ГРУ как-то было не принято расспрашивать, проявлять любопытство. Но
Соколов все-таки запомнил, как однажды разговорились они с одним из
«старичков-ветеранов» ГРУ о деле Мрочковского. Тот хитро сощурился и
сказал тогда Соколову: «Знаешь, Всеволод, пожалуй, это был самый
гениальный проект военной разведки за всю ее историю».
– Ну ты хватил, Петрович! Неужто самый гениальный? –
недоверчиво сказал Соколов. – А Рихард Зорге, а «Красная капелла», а
Шандар Радо…
– Стоп! – остановил его ветеран. – Ты прав, сынок. Все было: и
Радо, и Зорге, и «музыканты». Но это же совсем другое. Разведсеть,
которую создал Мрочковский, уникальна, ее сравнить не с чем. Она
охватывала не только Европу – Германию, Польшу, Англию, но и Дальний
Восток, Америку. Весь мир, почитай. А сколько они зарабатывали? –
Петрович перешел на шепот.
– Зарабатывали? – удивился Соколов.
– А что ж ты думал. Как расшифровывается аббревиатура МСКП?
– Мобилизационная сеть коммерческих предприятий.
– Совершенно верно. Сочетание слов «Сеть коммерческих предприятий» тебе что-нибудь говорит? Не говорит?..
Ветеран махнул рукой с досады.
– Молодежь! Вы только и знаете, что у Центра деньги клянчить.
А Мрочковский сам зарабатывал на оперативную работу, да еще и в Москву
передавал. Он же миллионером был.
Соколов тогда слушал и не знал, то ли верить «старичку», то
ли принять его рассказ за обычные «разведбайки», кои в большом
количестве передавались из уст в уста сотрудниками Главного
разведуправления. Миллионер в Советском Союзе, более того, в военной
разведке... Ну чем не сказка?
Через много лет, став уже генералом, начальником управления,
Всеволод Соколов вернулся к тому давнему разговору, поднял архивные
документы и… удивлению его не было конца. Прав был ветеран. Чем больше
он листал пожелтевшие страницы, влезал в годовые коммерческие отчеты
фирм, в акты финпроверок, в разные векселя, денежные переводы, тем
сильнее преследовало его чувство чего-то фантастического. Сорок лет
назад, в середине 20-х, когда еще Разведупр только-только становился на
ноги, за рубежом стала создаваться сеть коммерческих предприятий. В 1928
году сеть возглавил Стефан Мрочковский. Как показало время, выбор был
верный. Этому предприятию очень повезло на своего руководителя.
Почти полтора десятка лет умело и заботливо создавал, растил,
пестовал он торговые фирмы, формально не связанные между собой, но
имеющие единую финансовую структуру и талантливо руководимые одним
директором. Сеть охватывала многие страны Западной Европы, Ближнего и
Дальнего Востока: Германию, Францию, Англию, Польшу, Румынию, Ирак,
Иран, Китай, даже Соединенные Штаты Америки и Канаду.
Военная разведка Советского Союза через своих сотрудников,
тайных агентов, подставных лиц, которые находились на ключевых
должностях в этих фирмах, осуществляла руководство МСКП и решила
важнейшую задачу – обеспечение мобилизационной готовности ГРУ на период
военного времени.
В мирное же время фирмы МСКП вели обычную коммерческую деятельность и являлись прикрытием и базой для агентурной работы.
Из архивных документов становилось понятным, что развитие и
управление таким сложным предприятием требовало непосредственного
участия Мрочковского в работе этих фирм.
В 1930 году Стефан Иосифович выезжает в длительную зарубежную
командировку. К тому времени ему исполнилось 45 лет. Эти четыре с
половиной десятка лет вобрали в себя многое: учебу в реальном училище в
родном Елисаветграде (ныне г. Кировоград), что в Одесской области, на
Украине, студенческие годы на юридическом факультете Харьковского
университета, участие в революционном движении.
В 1917 году Стефан Мрочковский – председатель ревкома в
Елисаветграде. В 1919-м схвачен деникинцами, посажен в тюрьму, но бежал.
В 1920 году – он член харьковского губисполкома.
В ту пору выпускник юридического факультета университета был,
что называется, на вес золота. А Мрочковский к тому же владел
несколькими иностранными языками. И поэтому уже с 1921 года ему доверяют
работу в Международной комиссии по Рижскому договору. Должность у него
высокая и ответственная – заместитель председателя делегации СССР.
Одновременно Стефан Иосифович возглавляет комитет Всесоюзного совета
народного хозяйства (ВСНХ) по реэвакуации иностранных предприятий. С
1925 года Мрочковский – председатель правления советских акционерных
обществ «Берсоль» и «Метахим», через которые осуществляются некоторые из
закрытых программ советско-германского военного сотрудничества. Этот
год совпадает с зачислением Стефана Мрочковского в штат Народного
Комиссариата Обороны (НКО) СССР.
Теперь он периодически выезжает в зарубежные командировки по
делам акционерных обществ, которыми руководит. Однако случаются и
поездки иного рода, нелегальные, по линии Разведуправления РККА.
Справедливости ради надо сказать, что Мрочковский уже с 1921 года выполняет отдельные поручения военной разведки.
…Итак, год 1930-й, длительная нелегальная командировка в
Германию, в Берлин, где находится правление основной фирмы МСКП –
немецкого акционерного общества «Востваг». Однако Мрочковский не
засиживается в Берлине, он выезжает в разные страны, где располагаются
филиалы, отделения, агентства МСКП. Ему надо решить сложнейшую задачу
советской военной стратегической разведки – поставить на ноги и широко
развернуть сеть коммерческих предприятий. Что, собственно, он и делает.
Судя по отчетам, которые прочитал генерал Соколов, уже в 1932-м годовые
обороты фирм исчислялись миллионами долларов. Стало быть, не врал
ветеран, Мрочковский действительно был миллионером.
Это было столь необычно: далекие 30-е годы, разведсеть,
разбросанная по всему миру под крышей коммерческих предприятий,
умопомрачительные доходы – и все это сделано руками талантливого
разведчика, фамилию которого он только слышал, и то произносимую
полушепотом, с оглядкой.
Теперь генерал Соколов уже не мог оторваться от документов по
МСКП. Он хотел знать по этому делу, ну если не все, то как можно
больше. А большее – поражало. Оказывается, Стефану Мрочковскому по
специальным указаниям Центра удавалось умело, без вреда для бизнеса,
изымать из оборота ежегодно до миллиона долларов и направлять их в
резерв разведуправления, а также передавать на нужды советского
государства. На деньги, заработанные фирмами МСКП, осуществлялись
закупки новейших образцов военной техники и вооружения в разных странах
мира.
Потом в докладе на имя начальника ГРУ генерал Соколов
напишет: «Следует считать, что Мрочковский не только с лихвой возвратил
государству около 400 тысяч золотых рублей, первоначально вложенных в
дело организации МСКП, но и добился создания запаса валюты для
обеспечения финансирования агентуры».
А поскольку деньги были, и деньги немалые, открылись широкие
возможности дальнейшего развития МСКП, создания новых предприятий в тех
странах, которые интересовали военную разведку. И Мрочковский не
замедлил этим воспользоваться – создавались дополнительные линии
агентурной связи, расширялась база для передвижения и легализации
агентов разведуправления, шло маневрирование финансовыми средствами.
В ходе этой работы накапливались необходимые коммерческие
связи как для нормальной деловой активности фирм, так и с перспективой
работы в военный период, разумеется, с учетом приобретения новой военной
техники и добывания ценной развединформации.
Что же касается самого Мрочковского, то вскоре он стал
фактическим держателем основных капиталов фирм и предприятий, ему
принадлежала большая часть акций.
«П. И. Берзина, – напишет позже Наталья Звонарева, секретарь
начальника Разведупра, – окружали талантливые помощники и сотрудники. К
каждому из них он относился по-отцовски внимательно и строго. Особенно
бережно он относился к С. И. Мрочковскому – выдающемуся
разведчику-нелегалу. Когда поступало сообщение о его приезде в Москву
(примерно раз в год), Берзин вызывал меня и предупреждал: «Проследи,
чтобы лишние люди не встречались с ним. В комнату, где он будет
работать, пропускать только сотрудников, с которыми он связан по
службе…»
Стефан Иосифович, приезжая рано утром, неизменно говорил мне:
«Наташа, милая, здравствуйте», – и проходил в комнату секретариата, в
которой стояло два сейфа с его документами. Высокий, худощавый, с
откинутыми назад прямыми волосами, в прекрасно сидящем на нем костюме,
он выглядел истинным западным коммерсантом.
Поздно вечером он обычно заходил в кабинет Павла Ивановича,
где они еще долго обсуждали служебные проблемы или просто беседовали.
Мрочковский добывал ценнейшую информацию и снабжал управление крупными
суммами валюты.
Как-то, проводив его, Павел Иванович сказал: «Ты не
представляешь, Наташа, какую помощь оказывает нам Стефан Иосифович. Не
знаю, как бы мы обходились без него…»
В подтверждение слов Звонаревой – документ, аттестация на
Стефана Мрочковского, датированная 1934-1935 годами. Ее собственноручно
написал начальник Разведупра Красной Армии Берзин. Он лично руководил
работой Мрочковского за рубежом.
«Мрочковский Стефан Иосифович, – пишет Берзин, – весьма
способный, преданный делу работник-коммунист. Обладал солидной общей
подготовкой (юрист-экономист) и большим опытом практической работы, он
свои знания и опыт умеет прекрасно применять на деле. В течение ряда лет
руководил крупным участком разведки, показал незаурядные способности
организатора и администратора и добился крупных успехов.
Характер твердый, решительный, волевые качества хорошо
развиты, хорошо разбирается в людях, умеет ими управлять и подчинять их
своей воле. У подчиненных пользуется большим авторитетом и уважением.
Быстро ориентируется в сложной обстановке и находит правильное решение. В
трудных условиях проявляет большую выдержку, в то же время весьма
осторожен, гибок и изворотлив.
Политическое развитие и подготовка прекрасные (старый партиец-подпольщик). От генеральной линии партии не отходил.
В личной жизни очень скромен, в общественной – хороший товарищ.
Общий вывод:
Занимаемой должности вполне соответствует. По своей
подготовке, знаниям и способностям может руководить и более крупным
участком работы. Может также быть использован на крупной работе по
военно-хозяйственной линии».
Вот такая достаточно красноречивая аттестация. За этими,
пусть и самыми высокими характеристиками не увидать, не почувствовать
всех сложностей и проблем нелегальной работы той поры. Зарабатывая
миллионы долларов, как писал Берзин, был «в личной жизни очень скромен».
Несмотря на многие трудности, Мрочковский руководил глобальной сетью
МСКП умело, твердо, высокопрофессионально.
С приходом Гитлера к власти в 1933 году супругам Мрочковским
пришлось уехать из Германии во Францию. Поселились они в Париже, где и
работали до 1940 года. По данным архивных материалов, ясно, что, решив
поменять место жительства, Стефан Иосифович заранее перевел капиталы из
Германии во Францию. Там же во Франции в 1939 году Мрочковского арестуют
и посадят в концлагерь, но через некоторое время выпустят. Этот факт
потом поставят ему в вину. Но это будет потом.
А в 1940 году, поскольку Европа уже фактически находилась под
гитлеровской оккупацией, Мрочковские уезжают в США, где около двух лет
живут в Нью-Йорке, а с августа 1942 года – в Вашингтоне.
Это тяжелые годы в жизни разведчика. На родине ему уже не
доверяют. Почему? Увы, генерал Соколов, работая с материалами
спецархивов ГРУ, так и не нашел ответа на этот вопрос.
В своем докладе он будет теряться в догадках. «Из материалов
спецархива ГРУ неясно, что конкретно послужило основанием в 1939-1941
годах для недоверия со стороны руководства РУ и органов НКВД к
Мрочковскому. Может быть, в этом решающую роль сыграл донос на
Мрочковского, сделанный в 1937-1938 годах сотрудником, бывшим бригадным
комиссаром Король И. Д., который, в частности, утверждал, что
Мрочковский пытался склонить его к невозвращению под предлогом того, что
в СССР его немедленно схватят и расстреляют.
Во всяком случае к концу 1939 года Мрочковскому было
приказано ликвидировать фирмы МСКП, что он и сделал, передав Советскому
Союзу (командованию ГРУ) чистой прибыли более 500 тысяч американских
долларов».
Генерал Всеволод Соколов задает закономерный вопрос:
«Мрочковским была проведена огромная работа, которая привела к ощутимым
деловым результатам. Непонятно, почему была прикрыта глобальная
коммерческая сеть, если Разведуправление восемнадцать лет создавало ее в
расчете на работу в военное время?»
Тогда вопрос оказался риторическим. Через 40 лет на него
ответил военный юрист Вячеслав Звягинцев в своей книге «Война на весах
Фемиды». Он изучал судебное дело Стефана Мрочковского.
«Показания, – напишет Звягинцев, – о его (Мрочковского. – Авт.)
шпионской деятельности в пользу немецкой и французской разведок были
выбиты еще до войны у осужденных к расстрелу руководителей Разведупра
Красной Армии Берзина, Никонова, бывшего заместителя начальника 3-го
отдела ГУГБ НКВД СССР Валика, бывшего руководителя отделения фирмы
«Востваг» в Монголии Дайнлундера и других.
Суть обвинений сводилась к тому, что Мрочковский расшифровал
сеть наших коммерческих предприятий за границей перед иностранными
разведками, а возглавляемая им фирма «Востваг» оказалась «засорена
шпионами». Обвинение было основано на предположениях и общих фразах.
В обвинительном заключении, например, отмечалось, что бывшие
руководители разведывательного управления активно использовали
руководимую Мрочковским сеть коммерческих предприятий в своих вражеских
целях, что Мрочковского, арестованного в 1939 году в Париже, выпустили
из концлагеря при обстоятельствах, вызывающих подозрение».
Абсурдность этих обвинений, разумеется, понимал начальник
Разведуправления генерал-лейтенант Филипп Голиков. Он приезжал в США в
1941 году во главе Советской военной миссии и трижды встречался с
Мрочковским на квартире у исполняющего обязанности военного атташе
полковника И. Сароева.
Стефан Иосифович в тот период находился на нелегальном
положении. Однако Голиков не решился или не нашел нужным отстаивать
перед НКВД Мрочковского. Там, в США он принял решение о закрытии сети
фирм МСКП. В частности, это подтверждается шифрограммой начальника
военной разведки генерала Голикова в Центр от 31 августа 1941 года, в
которой он сообщал: «Я велел Томсону (псевдоним Мрочковского. – Авт.) дело кончать». Никаких других документов, показывающих на основании чего принято это решение, в архиве не было найдено.
Так рухнул восемнадцатилетний труд сотен людей, упорной
работой и талантом, создававших МСКП – глобальную сеть советских
разведорганизаций.
По свидетельству Фанни Мрочковской, которую муж привлекал к
работе в качестве связника, через нее только в последние годы работы в
Париже и в Нью-Йорке Стефан Иосифович передал в Разведуправление два
миллиона долларов наличными. Но, судя по всему, теперь это было не в
счет.
Оставалось только одно – решить проблему возвращения
Мрочковского на родину. Сделать это было крайне трудно. Шла Вторая
мировая война, в США действовал режим военного времени, а Мрочковский
находился на нелегальном положении, да еще с фиктивными австрийскими
документами. И, разумеется, не имел визы на въезд в США.
Пришлось организовать задним числом его трудоустройство в
советскую закупочную комиссию и также задним числом получать въездную
визу. Большую помощь в этом деле оказал посол Советского Союза в США М.
Литвинов, имевший крепкие связи в госдепартаменте.
В ноябре 1942 года Мрочковскому удалось одному выехать на
родину через Ближний Восток. В апреле 1943 года в Советский Союз убыла
его семья. Однако когда они приехали в Москву, Стефан Мрочковский уже
сидел в подвалах Лубянки.
Он не признал ни одно обвинение. И о нем словно забыли. В
ожидании суда советский разведчик и американский миллионер провел в
тюрьме девять долгих лет.
Как писал тот же Вячеслав Звягинцев: «…Несколько недель
интенсивных допросов, а затем, когда даже для следователей становилось
очевидной беспочвенность обвинений, об арестованных напрочь забывали.
Для них начиналась пытка ожиданием предстоящего суда, растягивавшаяся на
годы.
Арестованные находились в полной изоляции, не зная, когда
состоится и состоится ли вообще суд. Они не знали, что происходит на
войне, живы ли их близкие. О судьбе арестованных родственникам тоже
ничего не сообщалось. Для них такая неизвестность тоже была пыткой
ожиданием».
Все это в точности перенес Стефан Мрочковский. 26 августа
1952 года наконец состоялся суд по его делу. Кроме обвинений в шпионской
деятельности Стефану Иосифовичу вменили в вину антисоветскую пропаганду
и агитацию, которую он якобы вел как за границей, так и после ареста
среди сокамерников.
К тому же арестованный И. Гвоздь, который находился вместе с
ним в одной камере, показал, что Мрочковский был недоволен своим
арестом, говорил о хорошей жизни в США.
Суд признал Мрочковского виновным и приговорил к пятнадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества.
Трудно представить, что чувствовал в этот момент наш великий
разведчик-нелегал. Отсидев девять лет без суда, теперь он должен
провести в тюрьме еще полтора десятка лет. К счастью, меньше чем через
год приговор в отношении Мрочковского был отменен и дело прекращено. Он
вышел на свободу.
Однако вскоре после освобождения его стали преследовать
неудачи: Стефан Иосифович упал, сломал бедро, перенес четыре операции,
остался калекой. У него стал развиваться атеросклероз, воспаление
легких. С этих пор он уже не вставал с постели. Были парализованы органы
речи. Но он слышал, понимал, что ему говорят, мог читать.
Жили они в квартире рядом с Драгомиловским химзаводом, где даже и здоровому человеку трудно дышать.
…Генерал Всеволод Соколов снял пальто, отряхнул с воротника
дождинки и аккуратно повесил его на вешалку. Он собирался с духом. Что
скажет он этому поистине великому разведчику, который без движения, без
речи, забытый всеми лежал в комнате, куда звала Фанни Марковна.
Соколов сделал несколько шагов по прихожей и открыл дверь в спальню…
«Мрочковские были очень взволнованы встречей со мной, –
напишет он через несколько дней в докладе на имя начальника ГРУ. – Сам
Стефан Иосифович понимал, откуда я, его глаза наполнились слезами. Он
брал меня за руку. Она восклицала: «Что же вы так поздно пришли, ведь
сейчас он вам уже ничем не может помочь».
По ее словам, за одиннадцать лет после освобождения
Мрочковского никто из нашей службы не пришел и не поинтересовался их
делами, здоровьем. Мне было стыдно."
http://razvedinfo.ru/node/973
|